Renaissance: 20 лет качества

В этом году британскому Ренессансу исполняется двадцать лет. И если такое утверждение способно поставить в тупик даже Бориса Бурду, то любителям электроники все предельно ясно. Ведь речь идет о лейбле Renaissance Records. Небольшой клуб в Мэнсфилде с годами превратился во всемирно известный оплот качества, а его резиденты - в королей прогрессива. Но хватит уже мне об этом рассказывать, ведь к микрофону рвутся пятеро людей, стоящих у истоков Ренессанса. Встречайте хлопушками.

Steve Parry 

Когда я увлекся клабингом, точнее, когда я сам попал в эту индустрию, был 1991 год. Я часто ходил в Delight в Шелли - посмотреть на то, как диджеят Sasha, Dave Seaman, Laurent Garnier или выступают Orbital и Alison Limerick. Мне это очень нравилось, а закончилось всё тем, что я сам стал диджеем. Мне предложили резидентство в Delight, но, к сожалению, на той же неделе хозяева клуба рассорились с промоутерами. Радостное время кончилось, я был очень подавлен, но тем не менее, через несколько месяцев меня взволнованно позвали на “вечеринку до самого утра с нашим типом музыки”.  Сейчас это конечно не такое уж и большое событие, но в те времена вечеринки, которые длились всю ночь, чаще всего были хардкоровыми, так что слушать хаус, ранний прогрессив и андерграундную музыку с такими диджеями, как Sasha, Graeme Park, Fathers Of Sound, Dave Morales, Dave Seaman, Justin Robertson и Paul Daley в течение всей ночи для меня было просто сносом башки! Но кто такой этот парень - Джон Дигвид? Никогда о нём не слышал, пора исправляться.
Это было время выхода клубной культуры из тесных коробок и неожиданной россыпи щедрой продукции. Сцена поднялась на ступеньку выше и Renaissance словно стал для меня воплощением всего этого, он буквально захватил мой разум. Треки, которые ты никогда не услышал бы в других местах, здесь были обычным явлением. Огромной популярностью пользовалась импортная итальянская музыка, которую кроме Ренессанса нигде не найти. Ты мог услышать в одном сете Red Zone и Jam and Spoon, а позже что-то из Sounds of Blackness или Sam Mollison, пока Mismoplastico окончательно не взорвет твой мозг. Все здесь так и говорило о качестве.
К тому же, Renaissance поставил меня в уникальное положение. С одной стороны, я видел его глазами клаббера, который знает, каково это - потеть на танцполе, с другой стороны - с позиции ассистента звукозаписывающего магазина, продающего записи ренессансовским диджеям, с которыми я познакомился еще когда работал на 3 Beat Records - Sasha, Digweed, Howells, Oakenfold, Warren, Parky, Seaman…  список можно продолжать и продолжать. И в довершение всего, в исполнение моей самой долговременной амбиции, я смог оценить его еще с одной перспективы - работая диджеем в Renaissance…

Sasha

Открытие Ренессанса стало поворотным моментом моей карьеры. Благодаря резиденству здесь я определил собственное звучание в том, что стало началом уникального периода в британской танцевальной музыке. Ренессанс стоял в авангарде этого процесса, он был частью удивительных, определяющих моментов для меня. С нетерпением жду хедлайна в шоу к 20-летию клуба на Пасху.







Pete Gooding

Я начал ходить в Renaissance вместе со всеми моими друзьями с первой же недели его открытия в 1992 году на Venue 44 в Мэнсфилде. И я четко помню, что каждую неделю, возвращаясь с вечеринки, ни у кого из нас даже слов не было - так хороши были эти ночи. Внизу в клубе находился особый зал, где играла более альтернативная электроники или чилл - замечательный способ убежать об безумия главного зала, в котором царила совершенно наэлектризованная атмосфера. Создавалось сильное ощущение единения, что, конечно, было замечательно, но самым лучшим было то, что мы могли слушать таких людей, как Sasha, Dave Seaman, Ian Ossia и John Digweed каждую неделю. Я постоянно пытался выяснить названия треков, а днем позже звонил в Eastern Bloc Records в Манчестер и ехал туда, чтобы забрать треки, которые находились в топ-10 их чарта.
В последующие годы не менее круто было ходить на вечеринки Renaissance в Pacha на Ибице - они так красиво украсили клуб, а потом, когда я стал одним из резидентов Ренессанса в 1998 году, я каждую неделю играл в Media в Ноттингеме - просто невероятной площадке и The Cross в Лондоне - этот клуб навсегда останется моим фаворитом. К тому же, были невероятные туры в некоторые из лучших клубов мира и участие в Renaissance Live в Privilage на Ибице, где я также был резидентом и еженедельно играл на одной сцене с Leftfield, Moloko и Kylie для тысяч зрителей. Так что, подводя итог, Ренессанс всегда был оплотом качества во всём - от музыки и декора до публики, приходящей на вечеринки.

John Digweed

Во времена ранних 90-ых, когда эпоха эйсид-хауса и рейв-вечеринок на складах начала терять популярность, в Британии родилась новая форма клубной культуры. Она пришла, чтобы создать более эксклюзивную среду, нацеленную не на широкие массы, а на единомышленников, желающих слушать качественный хаус на небольших андерграундных площадках. Такие клубы, как Milk Bar в Лондоне, Venus в Ноттингеме,  Basics в Лидсе, Renaissance на Venue44 в тихом и сонном городке Мэнсфилд с лицензией на проведение вечеринок до 7 часов утра правили балом - учитывая расширенные часы, вы могли послушать сеты трех именитых диджеев каждые выходные.
Я помню, как за неделю до моего первого выступления в Ренессансе, я приехал из Гастингса, чтобы проверить площадку, опробовать и прочувствовать ее. Я знал, что для меня это выступление будет масштабным. Площадка оказалась невероятной, а атмосфера в зале была такой интенсивной, что ты понимал - ночь будет просто отличной. Строгий контроль на входе создал ощущение того, что публика должна быть еще более особенной. Дружеские отношения, которые сформировались на том танцполе, продолжаются и по сей день, а музыка того периода напоминает мне, как особенны были те ночи. За прошедшие годы много чего изменилось в клубном мире - закрывались площадки, менялись сцены, но вряд ли кто-то попытается оспорить влияние, которое оказал Ренессанс на клубную культуру с отправной точки в небольшом шахтерском городке в Британии.

Dave Seaman

Открытие Ренессанса в 1992 году ознаменовало для меня начало второй фазы вторжения эйсид-хауса. После “Лет любви” 1988 и 89 годов положение дел в клубной индустрии ухудшилось - любой Том, Дик или Гарри думали, что они могут устроить свой собственный рейв и сцена начала привлекать “сомнительные элементы”. Кое-как организованные вечеринки, устраиваемые лишь ради того, чтобы заработать денег стали нормой и то, что было мечтой, рисковало превратиться в разочарование. Renaissance на самом деле стал первой попыткой поднять вещи на новый уровень, привнеся в свои вечеринки определенный стиль и щегольство и поставив качество на первый план. Они подняли планку, установили новый стандарт, на который должны были равняться все остальные.
Я помню, как сидел в кругу “знаменитостей” на вечеринке по случаю второго дня рождения в Que Club в Бермингеме, рассматривая изображенных на потолке небесных херувимов, светящих из пушистых ватных облаков на две тысячи клаберов, каждый из которых в тот момент находился на своих собственных небесах. Созерцая это зрелище, я окончательно убедился в том, что электронная музыка пришла всерьез и надолго.
Renaissance прошел долгий путь в мире электроники, что и доказали вечеринки по случаю двадцатой его годовщины. Конечно, много воды утекло с тех самых первых дней. Времена изменились, но одно остается правдой. С того самого первого дома на Venue 44 в Мэнсфилде к масштабным фестивалям в Британии и путешествию в Австралию, Pacha и Privilege на Ибице, от бесконечно уважаемых компиляций до клубов Media в Ноттингеме и Cross в Лондоне... Renaissance был и будет одним из наиболее прочных и знаковых брендов клубного мира. Счастливого двадцатилетия! Впереди еще два десятилетия!

Источник: Renaissance.dj

Читать дальше »

Aes Dana: звуковые пейзажи в абстрактных цветах

Aes Dana - один из главных и наиболее известных производителей эмбиента во всей Франции. Кто-то считает, что он превращает в музыку облака, другие ткут из его звуков сахарную вату. Правду о том, как он пишет музыку, Винсент раскрыл журналу Times of Malta.

 - Электронная музыка всегда была твоим призванием или ты начал заниматься ею, имея опыт работы с другими стилями? 
- С самого детства музыка всегда была рядом со мной. В пять лет я уже слушал что угодно, от традиционной музыки Анд и классики вроде Бетховена и Мендельсона до Pink Floyd, Leonard Cohen, The Police, The Stranglers и Jean-Michel Jarre. В десять лет я переключился на более экстремальные стили, вроде металла и трэша, открыл темную сторону электроники - индастриал и EBM, начал слушать группы вроде Nine Inch Nails, The Klinik и Front 242, а также вышел на coldwave благодаря Sisters of Mercy и The Mission. Несмотря на разброс стилей, все они были своего рода формами электронной музыки, так что моя тяга к ней была естественной.

- Благодаря каким именно исполнителям ты увлекся эмбиентом и связанными с ним жанрами?
- Наиболее значимыми альбомами, повлиявшими на мое желание работать с кинематографической и гипнотической музыкой несомненно были Irllicht и Totem Music Клауса Шульца и пинк флойдовский Wish You Were Here. Но всё же, погружение в мир эмбиента было моим естественным развитием. Эмбиент для меня - не просто жанр, это фильтр, через который я пишу и воспринимаю музыку.

Винсенту пришлось сбрить бороду, чтобы его перестали считать джинном

- Звуки, которые ты создаешь - словно частичка пространства из другого мира. Она одновременно может служить и для разогрева и отдыха. Сложно ли сохранять этот баланс, удерживаясь от перехода к более быстрым темпам? 
- Иногда меня действительно тянет перескочить в более быстрый темп. Это довольно интересно - смешивать танцевальные ритмы и задумчивые пады. В результате формируется эфирное ощущение, но с текстурой ориентированной на танцпол музыки. Мне не кажется, что соблюдение баланса между безбитовыми и драйвовыми треками - не такая уж и большая сложность. Это обогащает мою музыку, делает “путешествие” разнообразнее. В конце концов, люди всегда выбирают правильное, подходящее время, чтобы слушать ее.

Эмбиент для меня - не просто жанр, это фильтр, через который я пишу и воспринимаю музыку.

- Работая в среде, сфокусированной на создании инструментальных пейзажей, что является для тебя наибольшим вдохновением в творчестве? 
- Написание музыки - это естественный процесс. Вдохновением может послужить всё, что окружает меня - фоновые шумы, неясные обрывки восприятия, фрагменты жизни. Сам процесс создания композиции заключается в том, чтобы суметь поймать ощущение из окружающей среды и придать ему структуру.

- В электронной музыке термин “звуковой дизайнер” используется намного чаще, чем “композитор” или “музыкант. “А в чем отличие между ними? 
- Да, ты прав. Мне кажется, понятие “звуковой дизайнер” больше подходит для описания технической стороны работы, а “композитор” - человек, который через музыку рассказывает слушателям историю. В эмбиентной музыке эти два понятия взаимосвязаны. Дизайнер может создавать импульсы и звуковые зерна, а композитор - разрабатывает звуковые пейзажи и цвета. Я бы скорее назвал себя “художником сновидений”, чем музыкантом. В прошлом я писал музыку с использованием живых инструментов, но год за годом все больше переходил на использование компьютеров с сэмплерами, фокусируясь на отдельных зернах, вместо музыкальных фраз, записанных в реальном времени.

Бьорк одолжила Aes Dana своих роботов на пару концертов

- Не смотря на то, что эмбиентная музыка не имеет ничего общего с мэйнстримом, она, тем не менее, отлично справляется с привлечением аудитории, лежащей далеко за пределами ограниченной ниши последователей... 
- Мне кажется, сама идея противопоставления мейнстрима и андерграунда - это один из наиболее мощных способов пропаганды музыкальной индустрии за последние двадцать лет. Масс-медиа способны раскрутить любую музыку. Это правда, но всё дело в боязни того, что слушатели не смогут воспринять других жанров, кроме как танцевальной музыки или бритпопа.
В тот день, когда фокус масс-медиа сможет охватить каждый тип музыки и каждый способ выражения искусства, мировая культурная сцена засияет как солнце и я надеюсь, что этот день когда-нибудь наступит.
Сегодня у нас есть видео-игры, использующие эмбиентные саундтреки, фоновое сопровождение телевизионной рекламы и больших фильмов. Эмбиент - это мэйнстрим. Мне совсем не кажется чем-то из ряда вон выходящим то, что он может звучать на международных радиостанциях.
Когда я пишу музыку, я не задумываюсь о том, будет ли она обращена к широким массам или к нише. Я просто стараюсь создать лучшие звуки, насколько это возможно, основываясь в творчестве на свои ощущения и эмоции и надеясь, что они дотянутся до как можно более широкого круга слушателей.

- Эмбиенту присущ огромный спектр кинематографических характеристик, да ты и сам уже ступил на территорию создания саундтреков для фильмов. Насколько тонка линия, разделяющая эмбиент и музыку для кино и чем отличаются твои методы в обеих случаях? 
- Эмбиент по своему определению - это кинематографическая музыка для разума. Он способен вызывать внутренние образы, заставляя каждого слушателя творить свое кино самостоятельно. Работа над саундтреками ничем не отличается в этом плане, но есть одно небольшое "но". Когда ты пишешь музыку для фильма, ты должен следовать видению режиссера и сценаристов, подчеркивать его, находить эмоциональную связь между их точкой зрения и собственной. Подобный откровенный диалог и взаимообмен опытами - всегда наслаждение для меня.

Читать дальше »