17:44
Brio
Электроманьяк Дэн Дикон записал свой очередной альбом. В этот раз - с симфоническим оркестром и целой командой профессиональных студийных работников, чьей главной задачей было угомонить Дэна и заставить его сосредоточиться на музыке вместо попыток подключить к своей голове лампочку. Что еще в этом веселом процессе осталось за кадром, вы сейчас и узнаете.
- Ты изучал электронную композицию в колледже. Где именно и какой была твоя учебная программа?
- Я учился в школе, которая называлась SUNY Purchase, а потом в музыкальных классах здесь же. Проходил программу композиции, но фокусировался исключительно на компьютерной и электронной музыке. Моими преподавателями были двое людей. Первый из них - Dary John Mizelle, выпускник Stockhausen, который увлекался сложной и новаторской музыкой, настолько сумасшедшей, насколько ты можешь себе представить. Мне нравились заниятия с ним, но мне не хватало предварительных знаний, необходимых слушателю, чтобы оценить тот пост-сериализм, который он писал.
- Получается, что первые песни, которые ты написал самостоятельно, были созданы на компьютере?
- Не совсем. Ну, я действительно научился писать музыку с помощью компьютера. У меня была программка для записи нот в миди-формате, я нашел ее на семейном компьютере, собранном другом моего отца. Раньше я никогда не видел на компьютере пустого нотного стана. Все выглядело в точности, как MS Paint, разве что вместо линий, кругов и кистей здесь ты мог кликать на ноты, паузы, штили или ключи. Это просто взорвало мой мозг. Представь, как весело было кликать на ноты и слушать, как они звучат. Я мог проигрывать их снова и снова, что-то добавлять или изменять. К тому времени я уже был знаком с тем, как читать скрипичный ключ и что такое аккорды - я играл на тромбоне в школьной группе. Было такое ощущение, словно “чтобы достичь этого, я дважды в неделю хожу в спортзал”.
- Похоже, ты действительно понимал, что будешь заниматься этим в будущем?
- Точно. Позже, в колледже я изучал политологию и ходил в драмкружок - я был классическим американским выпускником старших классов, который понимал, что если он не поступит в колледж, то попадет в “круг позора”. Но потом до тебя доходит, что таким хитрым способом тебя заманивают в огромную долговую яму. "Вау, я просто иду в колледж без особой на то причины и должен платить за это десятки тысяч долларов". Я думал о том, чтобы бросить учебу, но мои друзья уговорили меня по крайней мере попробовать поступить на курс музыки. Ведь всё, что я делал целыми днями - это работа над миди-файлами. В начале моей реакцией было “да ну, вы должно быть шутите, ни за что на свете”, но слава Богу, что я их послушал, ведь это на самом деле кардинально изменило мою жизнь. Я поступил на программу, прошел все необходимые академические курсы и единственным, чем я должен был заниматься, стало изучение музыки.
Дэн и его цветные проводки
- Ты ведь не прекратил писать музыку во время учебы?
- Конечно нет. Правда, в то время меня переклинило и я начал писать ее вручную. Мне надоели ограничения компьютера, то, насколько всё было жестким и квантированным. Я хотел, чтобы музыка была свободной, мне нравилось свободное течение и абсурдная природа, которую люди могут внести во что-то такое серьезное, как концерт. Ну, ты понял, о чем я говорю, да?
Я всё еще писал компьютерную музыку, правда, уже не для школы. К примеру, композиции для двух флейт, которые никем никогда не были сыграны, и вряд ли будут. Это такие студенческие эксперименты, мне хотелось, чтобы флейты прыгали в диапазоне, или чтобы музыка исполнялась на тройном форте на пять октав ниже, чем они реально могли бы сыграть.
Раньше я никогда не видел на компьютере пустого нотного стана. Все выглядело в точности, как MS Paint, разве что вместо линий, кругов и кистей здесь ты мог кликать на ноты, паузы, штили или ключи.
- Всё благодаря партии ударных, сыгранной барабанщиком Danny Bowen, я хотел смиксовать их, заставить звучать, как синтетический инструмент, но чтобы у них осталось это живое ощущение, грув. Не такой, который вы могли бы получить с помощью компьютера или секвенсера - здесь совсем другое ощущение. Мне кажется, что краеугольная идея этой записи в том, что она не принадлежит ни к электронной музыке, ни к акустической. Это электро-акустика, она относится к обеим кругам. Я начал работать с электронной музыкой, потому что она была доступнее мне. У меня был компьютер и я мог писать с его помощью, не беспокоясь о расписании других людей. Я мог поехать в тур, и если бы я зарабатывал всего по 15 долларов за ночь, мне не пришлось бы делить их с другими. Так что электронику я начал писать по двум причинам - от любви и просто потому, что я мог писать только ее. Если бы я написал пьесу для оркестра, она никогда не была бы сыграна, а я хотел сосредоточиться на работе, которая существовала бы, которую могли бы услышать люди, которая развивалась бы, а не лежала в коробке в шкафу.
В любом случае, я не устал от электроники, но я начал ощущать ее ограничения, ведь ясно, что между музыкой, сыгранной человеком и записанной компьютером существуют отличия. Для одной совершенство - бесконечно, для другой - ограничено. И как раз это ограниченное совершенство компьютера и является его лимитом. Ну, ты понимаешь. Квантированный бит никогда не имеет тех легких погрешностей ритма, которые может допустить барабанщик. Даже самый опытный ударник не всегда попадает в ритм точно, он не может ударять каждые 1.8356 секунды, время между ударами может колебаться вперед и назад. Ты можешь делать что угодно, чтобы твой компьютер звучал, как виолончель, но он никогда не заменит живую виолончель. Музыка в America берет безграничные звуковые просторы электроники, ее точность и тембр и соединяет их с хрупкостью акустических инструментов. Это очень интересное слияние звуков.
Анатолий Вассерман
Веселые истории
- Любимые комики Дэна - Джон Кэнди и Стив Мартин, еще ему нравится скетчком The Kids in the Hall.
- Один из его треков посвящен Вудди Вудпекеру.
- Ударные для Woof Woof склеены из собачьего лая, кошачьего мяуканья и кряканья.
- Дэн пообещал себе, что каждый раз будет придумывать новую ложь в ответ на вопрос о значении слова Bromst.
- Да, здесь у нас синтезатор с секвенсором в задержке, фазеры.
- Они точно называются фазерами?
- Угу.
- Звучит в соответствии с названием.
- В альбоме воплотились три типа вещей, с помощью которых я пишу музыку: компьютер, электронная аппаратура и акустические инструменты. Мне кажется, большинство композиторов не хотят себя ограничивать. Им нужно всё и сразу - сэмплы, электроника, компьютеры, синтезаторы, музыканты-виртуозы и впервые в жизни это стало доступным и для меня. Я мог сесть в кресло и сказать “мы можем записать струнные и духовые ансамбли, у нас есть время и ресурсы, так давайте сделаем это” или “давайте вместо этого фагота сделаем синтезатор, который звучит, как фагот. Или не так - пусть он звучит по другому, но у него будет такой же диапазон и такие же обертоны, как у фагота. Или давай сначала все же проверим, как будет звучать настоящий фагот”.
- Недавно состоялась премьера твоей оркестровой работы с Kitchener-Waterloo Symphony. Ты впервые писал музыку для такого большого коллектива?
- Впервые я написал музыку для оркестра и она была представлена на сцене. Я уже писал оркестровки в колледже, но, опять же, они не были реалистичными. Я не скажу, что новые пьесы более реалистичны, но это произошло впервые.
Умение писать музыку похоже на любой язык. Если ты в течение долгого времени не пишешь и не говоришь на нём, он забывается. И вот, я забыл практически всё, кроме основных существительных и глаголов того, в чем заключается сущность написания музыки. Я так долго работал на компьютере, что успел развить свой собственный язык. Я работал не с нотными страницами, а с окном отпечатков клавиатуры, с автоматическими линиями и штуками, которые больше всего смахивают на какие-то столбиковые диаграммы.
С тех пор, как я общался с музыкантами, прошло много времени, очень много. Так что сотрудничество с Kitchener-Waterloo, в особенности работа с So Percussion, реально стала для меня шоком. Я понял, сколько всего я забыл, какие особенности и нюансы существуют при работе с каждым инструментом. К примеру, ты пишешь для виолончели. Не просто делаешь миди-демо, а пишешь для настоящего инструмента. Ты должен погрузиться в него, понять, что виолончелист может привнести в музыку. Это восхитило меня в работе людьми.
Фотография на фоне "Америки"
- В чем заключались главные сложности этого сотрудничества для тебя?
- Pretty Boy - отличный пример, чтобы рассказать об этом. Первоначально он был написан для трех бас-кларнетов. Проигрыш, который заканчивается перед частью фаготов - очень ловкий и быстрый. Игрок сомневался, сработает ли это на басовом кларнете. Он мог сыграть этот ход, но считал, что он более подходит для фаготов. Мы решили ввести фагот и не ошиблись - это сработало на отлично.
Также у нас был скрипач - Victor Ruch. Вместе с ним мы показывали каждому игроку его партии. В основном мы просто давали им ритм и тональность, базовую информацию о нотах, а потом пробовали это в студии, экспериментировали с разной артикуляцией. С Виктором было очень легко работать - мы интерпретировали различные партии, добавляли лиги и штрихи, что-то повышали, что-то убирали и это окупилось. Его взгляд на все скрипичные партии словно подарил им новую жизнь. Его мы записывали одним из первых, так что Виктор в некотором роде задал тон для работы с оставшимися тридцатью струнными музыкантами.
- Ты назвал свой альбом “Америка”. Люди теряются в догадках, чем это вызвано - политикой или географией?
- Обеими сразу. Определенно, для музыки главным вдохновением была география. Я очень много путешествовал по стране за последний год во время тура. Это тяжело, ты на самом деле начинаешь ненавидеть каждый аспект американской культуры, но нельзя отрицать того, что земля у нас красивая. Ты ведь понимаешь, о чем я?
Мне хотелось, чтобы флейты прыгали в диапазоне, или чтобы музыка исполнялась на тройном форте на пять октав ниже, чем они реально могли бы сыграть.
- Я назвал его в честь моей старой любимой группы The USA Is a Monster, она вдохновила меня написать начало этой композиции. Они выступали у меня дома и это было по настоящему эпично: бушующее шоу, где они просто играли, играли и играли.
Однажды я сел за компьютер и подумал, а не написать ли мне что-то длинное? И в результате всё обернулось сохранением файла под названием "USA Is a Monster", вдохновленного тем выступлением. Мой компьютер был ужасным, программы рушились каждые пять минут и мне приходилось постоянно сохраняться. Именно поэтому я ничего не мог найти - у файлов были страшно длинные имена вроде "USA IS A MONSTER_ДАТА_ДЛИННОЕ ОПИСАНИЕ ИЗМЕНЕНИЯ", так что в итоге я просто стал называть файлы "USA". Наверное, это каким-то образом подсознательно начало влиять на меня и я стал больше думать о Штатах, чем о группе USA Is a Monster. Я думал о ночной пустыне и множестве тех вещей, которые рождаются в подсознании. Будто мой мозг играл со мной в какие-то свои забавные игры в процессе работы. Обычно я не сижу с мыслями “так, сейчас я изображу с помощью звуков это прекрасное озеро”, я так не работаю.
- Возможно дело в более кинематографическом подходе, вроде аэросьемки в кино. Сильнее всего это ощущается в песне "Rail". Под нее мне представляются люди, работающие на железной дороге из какого-то фильма об иммиграции на рубеже веков. Разве это не так?
- В понимании музыки не может быть неправильного пути. Твое мышление отличается от мышления любого другого человека. У меня была бы тяжелая жизнь, если бы ко мне подходили слушатели, говоря “Йоу, когда я слушаю твою музыку я слышу то, чего ты никогда в ней не замечал”, а я отвечал бы “Да ладно, ты ошибаешься”. Я бы сам ошибался. Не существует способа, с помощью которого можно было бы рассказать другому о том, как нужно слышать музыку, я даже не уверен, что микрофон, который ты сейчас видишь такого же цвета, каким вижу его я. Кроме нескольких базовых общих вещей нет возможности интерпретировать наши ощущения реальности. Мы, разве что, сходимся на ощущении температуры.
Ассистент держит посох с колонкой, пока Дэн ведет экскурсию
- Ты говорил, что хочешь выпускать музыку, ценность которой в самой музыке. Она не обязательно должна нести в себе сюжет или историю. И потом я дохожу до этого четырехчастного фрагмента альбома, который называется USA и ощущаю, что попал прямо в середину поветствования.
- Да, этой записи определенно присущ поветствовательный элемент. Говоря музыкальными терминами, это скорее программная музыка, чем абсолютная. Мне кажется, это одновременные, размещенные рядом рассказы. Первый - о музыке, это праздник, вдохновение от географии и лирика, второй - об отчаянии, смятении и гневе к тому, куда катят культуру корпоратизм и повальная коррупция, он о недостатке веры в правительство.
Вы не найдете сейчас человека, который восторгался бы американским правительством или курсом, которым наша страна движется сейчас. Вы можете заговорить с кем-нибудь из “Захвати Уолл-Стрит” или Движения чаепития, либо кем-то, кто вообще не имеет никакого отношения к политике и спросить “как вам кажется, хорошо ли справляется наше правительство?” и я не думаю, что он ответит “Да чувак, всё отлично. Мне нравится то, что они делают. Я люблю Конгресс, люблю Президента, люблю Верховный суд. Они все просто крутые ребята. Я их люблю и не меньше”. Нигде вы не найдете такого человека.
Эта запись политическая по своей природе, но всё сделано достаточно тонко. Я не думаю, что ты сможешь заставить кого-то задуматься о себе и своем отношении к проблеме, прямо указав на нее. “Эй, ты в курсе, что ты непосредственно ответственен за эксплуатацию других людей?”. Кто захочет услышать такое? Я сам не хочу, но для меня важно осознавать это. И с помощью альбома я спрашиваю о своей роли в обществе, с которым я не во всем соглашаюсь - как мне изменить себя, чтобы улучшить его?
Музыке подвластна такая роскошь - маскировать идеи, облекать их в рамку контекста, который не смог бы существовать другим способом. Когда я говорю о вопросах, которые кажутся мне сложными, напряженными, грустными или вызванными яростью, я оформляю их с помощью вдохновляющей музыки, поднимающей дух и способной показать, что перемены возможны. Что ничего не останется без внимания и без будущего.
Девять из десяти услышанных вами звуков - синтетические. Мы живем внутри музыкального полотна и даже не осознаем этого.
- Я думаю, самым простым примером может быть Lots. Ну или USA IV с наслоением вокалов. В основном, это диалог с самим с собой обо всех этих темах.
- Не всегда ясно, что именно ты говоришь.
- Голос для меня такой же инструмент, как и любые другие. Лирика не стоит на первом плане. К примеру, я люблю Nirvana и больше всего мне нравится то, что я понятия не имею, что Курт поет большую часть времени. Это голос, человеческий голос. Мне нравятся The Boredoms и я точно так же не понимаю, о чем они говорят. Но я хотел, чтобы в этом альбоме была лирика. Кто-то может сказать “мне все равно не понятно, что ты говоришь”, но для меня слова в моих песнях - словно голые на ветру, они просто есть.
Дэн так и не научился изображать Спока
- Что ты мог бы сказать людям, которые пренебрежительно относятся к электронной музыке? Я слышал, что ты частенько говоришь о том, какой тип музыки пытаешься делать, что хочешь сказать с ее помощью и какой видишь свою роль. Ты когда-нибудь сталкивался с подобной критикой?
- Нет, я не ощущал подобной критики, но мне кажется глупостью, что люди все еще называют электронную музыку электронной. Это все равно, что называть гитарную музыку гитарной. Какой в этом смысл? Электронная музыка вошла в музыкальные словари 60 или 70 лет назад. Большая часть поп-музыки сделана исключительно с помощью электронных инструментов. Сейчас многие говорят, что электроника проникает в мэйнстрим, но она всегда была мэйнстримом. Когда люди говорят об электронике, они чаще всего имеют в виду музыку без вокала, с драйвовым битом, под которую ноги сами идут танцевать. А мне представляется что-то вроде Britney Spears, большинства хип-хоповых исполнителей, Devo, Talking Heads или еще чего-то в этом роде. Все они активно используют элементы электроники, но также и гитары, и вокал, поэтому слушатели ассоциируют стиль с этими инструментами скорее, чем с электронными. Ну а если исполнитель обходится без гитар и ударных, использует электронные инструменты, а его голос подается через задержку и со значительной обработкой тона, когда всё в целом звучит синтетично, тогда, конечно же, они фокусируются на синтетической природе. Но для меня эти тембры существуют очень давно, а электроника просуществует еще дольше. Когда кто-то говорит о том, что электроники на долго не хватит, я думаю, а зачем нам нужно пианино, которое может играть и громко и тихо, если я хочу, чтобы все ноты звучали одинаково. Когда есть клавесин, зачем нужно пианино?
- Ты всё больше и больше увлекаешься оркестрированием. Недавно ты столкнулся с новым типом публики и мне интересно, как все проходит?
- Думаю, в целом - довольно хорошо. Большинство людей, которые интересуются новой музыкой, открыты к любому источнику звука. Мы постоянно плаваем в море звуков - сирен, телефонных гудков и сигналов заправочных станций. Они проникают в нашу систему, девять из десяти услышанных вами звуков - синтетические. Мы живем внутри музыкального полотна и даже не осознаем этого. Слушая звуки окружающей среды John Cage, записанные 50 или 60 лет назад, удивляешься тому, каким всё было раньше и насколько больше хаоса окружает нас сегодня.
Мы существуем в этом синтетическом, хаотичном окружении и наша музыка начинает вбирать это в себя.
Мне кажется, минимализм в поп-искусстве появился во время зарождения массового производства, когда оно проникло в образ мышления каждого человека. Сейчас мы переживаем период времени, когда массовое производство все еще существует, но всё постоянно изменяется и трансформируется, хаотичность растет среди единобразия и однородности. Вот, что я думаю о своей собственной музыке.
- А какими были твои впечатления, когда ты впервые услышал, как симфонический оркестр исполняет твою музыку?
- Было просто безумно. Все время с начала моей карьеры я думал “Это безумие! Как это вообще произошло? Я что, больше не тот парень с двумя баксами в кармане, разыскивающий хоть какую-то еду, чтобы перекусить?” Это сюрреалистично, это восхищает меня и кажется, словно в моем мозге пробудилась какая-то часть, о существовании которой я даже не подозревал.
Миди-клавиатура часто пытается сбежать от Рикардо
Поэтому, чтобы играть спокойно, он приколачивает инструменты гвоздями
Генри часто приходится пересчитывать зрителей
Среди этих девушек определенно есть безумные фанатки
Да вы достали уже своими вопросами!
