19:40
Brio
В голове Рикардо Тобара живут тысячи треков. Некоторым из них удается пробиться в реальность и построить себе дом на его винчестере, но лишь немногие получают возможность и дальше распространяться по миру. Недавно это смогли сделать одиннадцать. Как чилийский музыкант работал над своим первым альбомом и почему он больше не дружит с командой Border Community - читайте в нашем интервью.
- Привет, Рикардо! Как тебе живется в Париже?
- Жизнь здесь напряженнее, чем в Берлине (смеется). Там казалось, что люди просто бродили по городу на полном расслабоне, а здесь же куда ни пойдешь - в метро, или на улицу - одна сплошная толкучка. Складывается ощущение, что все они погрязли в работе. Я не привык торопиться, но в таком окружении и сам стараюсь успеть побольше. Благодаря этому я записал кучу песен и доделал альбом.
- Да. Музыку ты выпускаешь еще с 2007 года, но только сейчас закруглился, чтобы выпустить полноформатник. Это ведь переезд во Францию катализировал момент, после которого ты ощутил, что способен его выпустить?
- Я уже давно хотел записать альбом, но не был уверен, что точно от него хочу. В конце-концов я просто решил взяться за дело и не париться.
- А что удерживало тебя от этого в прошлом?
- Ну, я выпускался на Border Community, а там все по-настоящему трясутся над музыкой, которую они выпускают и мне приходилось бороться с этим давлением. Раньше я писал просто ради веселья, но когда все на тебя давят и ждут, что ты создашь что-то лучшее, чем прошлая твоя работа, это обременяет.
- Так что, Trellis появился в ходе естественного процесса?
- Да. Я всегда думал, что запись альбома - сложная задача, но оказалось, что это - обычное дело. А раз все проще, чем казалось, пожалуй, я выпущу еще один альбом в следующем году.
- Значит ли это, что нас ждет целая серия ежегодных альбомов от Рикардо Тобара?
- Ха-ха, даже не знаю. У меня всегда так - заявлю о чем-то, а потом в реальности на это уходит намного больше времени, чем планировалось.
В детстве Рикардо думал, что внутри ноутбуков живут чупакабры- Давай поговорим о самом альбоме. Он полон мелодичного аналогово-звучащего техно. Мне представляется, что ты писал его в захламленной студии, окруженный спутанными кабелями и старыми драм-машинами. Расскажи о процессе записи.
- Нет, всё было совсем не так, как ты себе придумал. Я писал его в небольшой комнате, где мы живем с моей девушкой. У вас в Париже просто бешеные цены на жилье! Я не мог перевезти сюда всю свою аппаратуру, моя девушка мне не позволила бы. Я писал музыку на компьютере, потом перегонял через кассетную машину и снова возвращал в компьютер. Но когда я закончил, я сказал себе “пришло время перемен”. Наверное, я старею, ха-ха! Так что сейчас я как раз покупаю себе новое оборудование - у меня уже есть устройства реверберации и задержки, не хватает только старых синтезаторов. Я открываю целый новый мир, с которым раньше не был знаком.
- Но все равно, у твоей музыки очень сырое звучание. Создается впечатление, что она создавалась на аналоговом оборудовании или старых драм-машинах.
- Когда я только начинал, все вокруг думали, что я использую аналоговое оборудование. Но вот честно, я даже не знал, что это означает. Я вообще ничего не знал о синтезаторах, мне просто нравился звук, который я слышал. Мы в Чили так далеки от этого и я почти не пользовался интернетом. Сейчас каждый всё обо всем знает, но в то время я не знал вообще ничего. Меня просто привлекли эти звуки, чем-то зацепили. У меня была пара драм-машин и мне нравилась сила их звучания. Я писал ударные, основанные на синусоидах и модулировал звуки, но они слишком слабо звучали в клубе. Драм-машина дает куда более интенсивное ощущение, она намного сильнее.
Когда я только начинал, все вокруг думали, что я использую аналоговое оборудование. Но, честно, я даже не знал, что это означает.
- Все было хорошо. Я привык каждый день видеть море. Я никогда не чувствовал напряжения, не то, что сейчас в Париже. Да и Лондон, мне кажется, точно такой же. У меня было замечательное детство, не на что жаловаться. Но родители всё время были в работе. У нас в Чили, если ты не надрывался на работе, тебе просто нечего было есть. Правда, благодаря этому я ходил в хорошую школу, альтернативную - я получил гуманистическое образование, что очень круто.
- Может быть, это прозвучит странно, но мне кажется, что у Trellis очень европейское звучание. А в какой степени твое чилийское наследие влияет на тебя музыкально?
- Оно, конечно, влияет на меня, но я не могу объяснить, как. Этого ощущения во мне больше, чем любого другого. Я ведь совсем не считаю себя европейцем. Пусть я и живу здесь, я все равно чувствую себя посторонним. Это совершенно другая культура. Я понимаю ее, но она чужая для меня.
В той музыке, что я пишу, ощущается это культурное разделение. Но я не слушаю так много чилийской музыки, скорее у меня много отсылок к европейским и американским звукам.
Эй, Макбук, я здесь главный, понятно?
Что рассказывает о Тобаре его Твиттер:
- Не может перестать слушать трек Panda Bear - I'm Not.
- Свалился со ступенек в клубе в Москве.
- Пять раз нажал Follow, чтобы зафолловить Натана Фейка.
- Не знает, что твитнуть.
- Переименовал себя в Ricardo Toolbar.
- Да. И папа, и мама. Папа играл на гитаре. Они оба - очень творческие люди, но в нашей стране сложно быть артистом, поэтому они выбрали работу, оставив мечты о карьере в искусстве. Мама очень хорошо рисует, а папа пишет поэмы и песни, но они не могут заниматься этим профессионально. Хотя моя сестра - дизайнер, а я пытаюсь быть музыкантом.
- Они тобой гордятся?
- Да нет, они реально напуганы (смеется). Все время обо мне волнуются. Мама до сих пор не оставляет попыток убедить меня найти другую работу.
- А что ты слушал, когда рос? У тебя вообще был доступ к музыке?
- Мы, в основном, слушали традиционную музыку Чили, вроде Victor Para и Violeta Para. Это типичные артисты, которые ассоциируются с чилийским социалистическим движением. Наверное, это фолк музыка. Вообще, я не слушал ничего новаторского - только Майкла Джексона и артистов вроде него. Уже потом я вышел на альбом Prodigy - The Fat of the Land и вот откуда родилось мое желание писать самому. Папа играл на гитаре и я тоже пытался научиться, но я мало практиковался и вообще был ужасно ленивым. А потом мама купила компьютер, прямо на заре эры интернета, я скачал программу, которая называлась Audio Mulch и начал в ней работать. Это по-настоящему ценный софт. Но я не умел создавать звуки и у меня не было друзей, которые могли бы меня научить. А интернет был реально дорогим. Я пробовал писать в ней мелодии, а потом нашел Cubase, ко мне пришел один друг, кое-чему меня научил и пошло-поехало.
- Назови самые большие свои музыкальные вдохновения.
- Ой, даже не знаю. У меня не так много вдохновений. Наверное, в основном это мое окружение и настроение. Если я слушаю хорошую музыку, я ощущаю необходимость что-то делать. Вот сейчас, например, я слушаю Actress и еще кучу разной электроники. Новый альбом Джеймса Холдена просто замечательный.
В квартире Тобара все же есть провода
- Когда ты работал над альбомом, думал над тем, как перенести его на танцпол?
- Я не умею писать музыку для танцпола, не знаю, как делать хиты. Даже если я захочу сделать танцевальный трек, я не смогу.
- Это тебя беспокоит?
- Только иногда. Когда я играю вживую, само собой, мне хочется, чтобы люди танцевали, но когда я пишу - это меня не парит. В Trellis я использовал 4/4, но не столько в контексте танца, сколько в плане размера.
- Ты коллекционируешь сэмплы, чтобы использовать потом в своей музыке?
- Я использовал много сэмплов из 70-ых. Мой друг мне их дал. Он пишет замечательную музыку и я хотел узнать, откуда он берет звуки ударных. Не знаю, где он взял эти лупы, но среди них нашлась пара реально хороших ритмов. Я использовал звуки малого барабана и баса, чтобы вдохнуть в мои ударные больше жизни. Four Tet тоже так делает.
Я совсем не ощущаю себя европейцем. Это совершенно другая культура. Я понимаю ее, но она чужая для меня.
- Когда я записывал альбом, я советовался с моей девушкой, спрашивал у нее, были ли мелодии выразительными. Я всегда был связан с Border Community, что я очень ценю, но также меня связывали и с другими артистами, которые мне совсем не нравились - с прогрессивом. Я не знаком и даже не разговариваю с ними. Эти мелодии всегда казались мне банальными. Так что я хотел сделать что-то более значимое.
Я увлекаюсь мистикой и эзотерикой. Я в это верю и альбом вдохновлен как раз таким взглядом на мир. Надеюсь, что когда вы будете его слушать, то ощутите себя в каком-то другом месте. Он может заставить вас думать о чем-то глубоком и эмоциональном. Вот чего я хотел добиться. Что насчет мистического влияния - я читал много философских работ, вот, например, один автор из Индии - он немного нью-эйджевый, но это не делает его модным. Вот почему я не очень люблю говорить об этом. Но я на самом деле увлекаюсь всей этой индийской и восточной философией.
Скоро он станет совсем аналоговым
- Ты выпустил альбом на Desire Records, французском лейбле, который известен скорее благодаря пост-панку, чем техно. Как так получилось?
- Пока я записывал альбом, я посылал некоторым парижским друзьям отдельные треки. Кто-то из них был знаком с ребятами из Desire и показал им мой материал. Так что в один день я совершенно неожиданно получил предложение от Desire. Я раньше не знал о них, ведь это реально андерграундный лейбл, они не особо продвигают собственные записи. Но я ознакомился с их каталогом и был потрясен - как много там было великолепного пост-панка! Удивительно, что им понравился мой альбом, но это даже круто, ведь я хотел убежать от всей этой…. (делает паузу) Одна из причин, почему я прекратил выпускаться на Border Community, заключается в том, что меня положили в один ящик с музыкантами, создававшими материал, который мне совсем не нравился. Я хотел выпустить альбом, который не ассоциировался бы с определенным жанром, а этот андерграундный лейбл предложил мне подходящий способ исполнить мое желание.
- Складывается впечатление, что ты навсегда покончил с Border Community. Этот раздел твоей карьеры завершен?
- Думаю, да. У меня с ними не осталось разногласий. Может мы еще поработаем в будущем, я не знаю.
Не думаю, что я смогу завязать с музыкой. Даже если бы я жил на улице, я бы все равно ее писал. Дело даже не в том, что я хочу делать музыку - я должен.
- Нет, я не парюсь. Сейчас все альбомы попадают в сеть сразу после релиза. Это даже можно расценивать, как комплимент (смеется). В любом случае, я не получаю денег от моих релизов. Пожалуй, я заработаю на альбоме сотню евро, так что смогу купить себе что-то в супермаркете на эти деньги.
- Наверное, андерграундному музыканту практически невозможно выжить за счет музыки?
- Да, это сложно. Недавно я читал интервью с Regis, где он говорил, что у андерграундного артиста никогда нет денег и он не может себе позволить оборудование. И он прав. Это всё усложняет. Ты хочешь вложить в запись всё, что имеешь, но у тебя нет денег на это. Ты должен пробовать писать музыку, играть и откладывать деньги. Я фактически только сейчас дошел до момента, когда могу позволить себе купить реальное студийное оборудование. Раньше я использовал один лишь компьютер - и для продюсирования и для лайвов. Я всегда верил в панк-идею - ты должен что-то сделать и всё выбросить. Музыкантам стоит быть ближе к этой идее и меньше беспокоиться по поводу личных самолетов.
- Появлялся ли у тебя когда-нибудь соблазн бросить всё?
- Не думаю, что я смогу завязать с музыкой. Даже если бы я жил на улице, я бы все равно ее писал. Дело даже не в том, что я хочу делать музыку - я должен. Это часть меня. И не только музыка, но искусство в целом. Я не могу перестать писать стихи и рисовать. Просто не могу.
Источники: Thequietus.com / Ibiza-voice.com
