После того, как альбом Caribou вошел в десятку лучших релизов прошлого года, многие люди, встречая меня на улицах, спрашивали "Как? Как Дэну Снейту удалось создать такое невероятное сочетание звуков? Как он умудрился написать этот шедевр электронной композиции? Каааак?". Что ж, мои любознательные читатели, пришла пора ответить на ваши вопросы, ведь в эфире перевод интервью Дэна Снейта известному зарубежному журналу "Грабли". Слушайте и запоминайте.
- Сам ты родом из Канады, но уже некоторое время живешь в Лондоне. Чем тебя привлек этот город?
- Да, здесь я живу уже около десяти лет. Я приехал в Лондон, чтобы получить докторскую степень. Кто-то сказал бы, что ты постепенно входишь во вкус, живя в этом городе. Многие люди просто не переносят его или вообще всю Британию, но есть что-то восхитительное в том, насколько трудной и раздражающей может быть жизнь здесь. Знаешь, такое шумное возбуждение, которое присуще многим большим городам.
- В твоем новом альбоме Swim ощущается куда больше влияния танцевальной музыки, чем раньше. Чем это вызвано? Начал ходить в клубы?
- Да, в последнее время. Мне кажется, всё потому, что я познакомился со многими людьми, которые пишут танцевальную музыку или что-то в этом роде. В последние несколько лет я сильнее заинтересовался ею - начал ходить на вечеринки и концерты, диджеить. Только за прошлый год я надиджеил больше, чем за всю свою жизнь.
Некоторые из новых треков могут заставить людей танцевать, другие на это неспособны, но всегда музыкой, которую я любил больше всего, была именно такая странная смесь, которую невозможно четко отнести ни к одной, ни к другой категории...
- Каждый твой альбом обладает четким ощущением, отличающим его от предыдущих. Это получается естественно или преднамеренно?
- Общее ощущение естественным образом приходит от той музыки или музыкальных идей, которыми я вдохновляюсь в момент написания. Обычно, если я нарочно пытаюсь воплотить в жизнь какие-то идеи - музыка, которая получается в итоге, звучит так нелепо и надуманно, что мне приходится удалять ее. Так что я просто следую своему чутью - это единственно правильный способ заставить музыку звучать так, как мне нравится.
Идея альбома Andorra заключалась в написании песен и создании аранжировок к ним, облечении моих идей в поп-формат. Мне практически приходилось строить графики, чтобы придать песням сюжет и форму. Альбом обернут в звучание психоделики 60-ых, при работе над ним использовалась техника тех времен - то, что мне нравится в старой музыке. Но я понял: последнее, чего я хотел бы добиться - чтобы обо мне говорили “Да, мне нравится этот парень. Он фанатеет по 60-ым, наверное, у него коллекция классических гитар и он носит клёш”. Да ведь это совсем не я! С новым альбомом я хотел преподнести звуковую палитру, словарь звуковых идей, которые в этот раз были бы моими собственными. Само собой, что меня вдохновляли и другие вещи, но надеюсь, что людям будет сложнее четко идентифицировать жанр или эпоху, откуда теперь пришла моя музыка.
Светлая голова
- Насколько твои музыкальные пристрастия могут повлиять на изменения в тоне или звучании? Послужило ли что-то из услышанной тобой музыки отправной точкой для альбома?
- Я всегда в некотором роде был музыкальным “ботаном”. Когда я слышу какой-то особый звук, неважно, в старой или новой записи, я думаю: как его создали? Мне хочется покопаться в нём, изучить и попытаться создать что-то свое на его основе. Правда, в этот раз подобного было меньше.
Есть одна общая нить, объединяющая новый альбом с Andorra - я очень много слушал Джеймса Холдена в процессе работы. Его звуки всегда на грани распада - они строятся и разрушаются так, что все эти элементы кажутся живыми. Последний трек на Andorra - Niobe - моя попытка воспроизвести тот же эффект: выстроить звуки и естественным путем разрушить их. Сейчас, переслушивая эту песню, я замечаю массу идей, которые мог бы использовать в самых разных направлениях. Особенно, создание плавающих, жидких звуков, словно перетекающих от уха к уху - они могут появляться и уходить, разбиваться друг о друга и взаимодействовать самыми разными способами. Чем не ведущий принцип для получения нового эстетического качества звучания?
- Ощущение переливания жидкости несомненно чувствуется в альбоме. Как тебе удалось его воспроизвести и вообще, как ты смог создать такую мудреную запись?
- Сегодня очень легко играть с параметрами и движением определенных звуков, в прошлом осуществить что-то подобное было куда труднее. Ты играешь с панелью управления, контролирующей звучание синтезатора, крутишь рычажки взад и вперед, а при следующем запуске устройство помнит все последние настройки и воссоздает точно такой же звук. Можно настроить объем реверберации, питч, что угодно. Конечно, эти идеи совсем не новы, но программное обеспечение позволяет изменять любой параметр любого звука, даже тех, с которыми подобные манипуляции раньше были просто невозможны. К примеру, питчинг инструмента, созданного из засемплированного тобой акустического звука - ты можешь играться с ним, как тебе угодно. Любые параметры настраиваются, и это просто восхитительно.
- Техника, которую ты использовал больше годится для прослушивания в наушниках, да? Вообще, есть ли у тебя видение того, как следует слушать твой альбом?
- Знаешь, что забавно - когда я только сел за написание альбома, я подумал, что было бы неплохо сделать два набора треков. Первый - с танцевальной музыкой, которой я как раз увлекся. Я бы смог играть эти треки в сетах. Выпускать их я бы не стал, ведь это не Caribou, я просто записал бы их для веселья. А второй набор - это альбом Caribou, с чем-то напоминающим людям о моих прежних работах.
Но произошло неизбежное - оба набора слились в один. И чему я рад больше всего - были треки, о которых я не мог с полной уверенностью сказать, написаны они для клуба, или должны слушаться в домашней обстановке? Я с радостью буду играть эту музыку на дискотеках. Некоторые из новых треков могут заставить людей танцевать, другие на это неспособны, но всегда музыкой, которую я любил больше всего, была именно такая странная помесь, которую невозможно четко отнести ни в одну, ни в другую категорию. Что-то среднее.
На Caribou стоит посмотреть вживую, его ударник умеет летать.
- Как изменился твой творческий процесс со времен Andorra? Ведь до этого альбома предыдущие твои работы были основаны на сэмплах и лупах?
- Да, до него моя музыка строилась на лупах. Один луп накладывался поверх другого, добавлялся третий, а в определенной точке я распылял их и добавлял свой вокал - так и создавались мои треки. Работая над Andorra я понял, что мне нравится музыка, которая сочиняется по настоящему. Песни, написанные от начала и до конца, тщательно спланированные. Совсем не то, что строить лупы. Я взял эту идею на вооружение и создал своего рода гибрид двух методов.
- А когда ты работаешь с лупами, откуда берется эта музыка? Сам играешь свои звуки и сэмплы?
- Я очень много играл на Andorra, к примеру партии бас-гитары, которая звучит почти в каждой песне. В этот раз её намного меньше. К примеру, Bowls построен на звуке удара по двум тибетским чашам. Я купил их в прошлом году, когда провел месяц в юго-западном Китае. Взял эти чаши и просто столкнул их - получился интересный звук, хотя, по идее, их не полагается бить друг о друга. Я засэмплировал ноты и транспонировал их на клавиатуре. Вот в чем польза современных технологий - их настолько легко использовать. Засэмплировал - и обращайся со звуком, словно он был встроен в синтезатор изначально. Можно поменять фильтр, угол звучания - все настройки, доступные обычному синтезаторному звуку. Так что множество звуков, которые вы слышите в моем альбоме - это гибриды сэмплированных нот и созданных на их основе синт-инструментов.
- Конечно, Swim во всех смыслах звучит как альбом Caribou, но временами я также ощущаю и вибрации, родственные Arthur Russell. Тебе нравится его музыка?
- А то! Возможно, наиболее очевидно, хоть и не преднамеренно, его влияния проявляется в вокале трека Odessa. Многие говорили мне, что он звучит в точности, как голос Артура. Мне его голос нравится, так что всё в порядке.
За последние несколько лет он буквально стал героем. Хотя самое интересное в нём то, что он поддерживает связь между танцевальной музыкой и классикой ХХ-ого века, фолком и поп-музыкой 80-ых. И он очень глубоко разбирается во всех этих идеях и стилях. Вот что достойно восхищения. И еще что скажу! У него есть запись с молодым Вином Дизелем. Вам надо как-то взять интервью у Вина и спросить, помнит ли он об этом. Вообще, интересно то, как Артур неожиданно всплывает во всей этой нью-йоркской авангардной классической музыке: у композитора Elodie Lauten или на одном из альбомов Peter Zummo. Хотя Вин Дизель - это совсем другой уровень. Вряд ли найдется человек, который мог ожидать подобного поворота.
ВСЯКОЕ РАЗНОЕ
- Многие люди, умеющие искать картинки в Google считают, что Caribou своим псевдонимом обязан северному оленю карибу. На самом деле всему виной канадские горы, река на севере Манитобы и алкогольный коктейль, названный в их честь.
- А вообще, Дэн никогда не сменил бы имя с Manitoba на Caribou, если бы его не запугал страшный панк Richard Manitoba. Пресса говорит, что Ричард угрожал судебным иском, но мы-то знаем - всё дело в статуэтках гномов из риса, которые тот разбрасывал по двору музыканта.
- Как многие и догадывались, мистер Снейт вместе с Кираном Хебденом действительно участвовали во внедрении идеи увлечения электронной музыкой в радиоголову Тома Йорка.
- Для меня Swim - альбом в классическом его понимании, запись, которая слушается от начала и до конца. Как ты думаешь, сохранят ли альбомы свое значение в эпоху MP3?
- Да, для меня это важно по отношению к собственной музыке. Я - динозавр, я все еще думаю о музыке в терминологии альбомов. Возможно, это просто точка зрения человека, который отстал от окружающего мира, но идея полноформатников кажется мне довольно жизнестойкой. Некоторые музыкальные идеи определенно требуют воплощения в более крупной форме. Ну, поживем увидим.
Наиболее интересным для меня было оживить в себе интерес к танцевальной музыке в последние пару лет - давно я уже не приделял электронике столько внимания. Плюс, у нас есть такой человек, как Джеймс Холден - поговорите с ним, он тоже разделяет "альбомный" подход, хотя целое поколение современных музыкантов относятся к танцевальной музыке, лишь как к набору индивидуальных треков. Ну, вы знаете, если танцевальный продюсер выпускает один крутой трек в год, значит этот год удался или что-то вроде того. Отношение к музыке этого мира отличается от моего отношения к ней. Хотя, в том, что касается моей собственной музыки, возможно, есть потенциал как минимум попробовать создать гибрид этих двух различных взглядов.
- Кроме Джеймса Холдена, какая танцевальная музыка тебя наиболее привлекает сегодня?
- Мне кажется, что частично к танцевальной музыке относится Theo Parrish, на чьи лондонские выступления я хожу посмотреть примерно раз в месяц. Он выпустил несколько релизов в прошлом году, замечательных, на мой взгляд, но я хожу просто, чтобы посмотреть на его диджеинг, чтобы окунуться в среду звуков, увидеть связь между музыкой, которую он играет и которую пишет сам.
Мне кажется, танцевальная музыка очень свободна в следующем смысле: у нас есть люди вроде Villalobos, чье творчество я могу оценивать и как победу, и как провал. Большую часть строгого, прямого минимала, который он пишет, я могу либо принять, либо пройти мимо, но один из лучших его треков - это отрывок записи Christian Vander с роялем и детским хором, который зациклен почти на 20 минут (
Enfants (Chants)). И еще несколько подобных вещей, построенных на повторении.
Мне нравится то, что некоторые люди считают танцевальную музыку очень ограниченной - с конкретным битом, определенным уровнем ударов в минуту и бла-бла-бла. Но если вы соглашаетесь с этими требованиями, вы сможете подогнать под них что угодно. Танцевальная музыка, которая мне нравится - это Holden или Theo Parrish, Villalobos или Carl Craig, слегка странноватые, внезапно появившиеся дабстепщики - творчество этих людей позволяет мне думать о том, что пока музыка сохраняет ритмичность и драйв, даже если я добавлю к ней арфу или тибетские чаши, она все равно сможет звучать в клубе. И это мне нравится.
Хищные журналисты окружили группу Дэна со всех сторон
- Возвращаясь к твоему альбому. Я знаю, что ты брал уроки плавания во время работы над Swim, что и отразилось в его заглавии. Это повлияло на своего рода “плавучее” звучание альбома в целом?
- Да, я не знаю, как связаны между собой эти две идеи... Первая - я хотел писать танцевальную музыку со свойством текучести. А вторая - мои уроки плавания... Конечно, я проводил много времени в воде, то есть будучи погруженным в жидкость. Но вот одна небольшая деталь, о которой я хотел бы рассказать. Я учился правильно плавать кролем, чего раньше никогда не умел. Когда ты плывешь, твои уши поочередно ныряют под воду: сначала выныривает одно ухо, потом они оба погружаются, потом на поверхности оказывается другое. Каждый человек знаком с тем, как отличается звук под водой и на поверхности. Итак, представьте, что пока я плыву, я нахожусь в таком странном, переменчивом акустическом пространстве. А ведь это интересная идея для записи - попробовать воссоздать подобный эффект! Пусть в одном ухе звук будет чистым и ясным, а другое слышит эхо и реверберацию, потом произойдет колебание и они поменяются местами. Вот вам пример того, как плавание может послужить композитору вдохновением.
- Так ты вообще не умел плавать до того, как начал ходить на эти уроки?
- Я никогда не боялся воды. На самом деле, в детстве у меня даже был бассейн. Но я мог плавать только по-собачьи - такой знаменитый стиль, когда ты еле-еле плывешь, удерживая голову над водой. Это мне совсем не нравилось. Сейчас я научился плавать хотя бы отчасти правильно, я даже добился такого "малобюджетного" качества и грациозности. Теперь я могу спокойно плавать кругами без лихорадочных попыток удержаться на воде или добраться до противоположного края. Плавание стало для меня приятным занятием, можно даже сказать, что я им увлекся. В основном, плавание и клубы - единственные вещи, ради которых я выхожу из дома, если не разъезжаю в турах.
- Ты дружишь с Кираном Хебденом из Four Tet. Вы когда-либо обменивались между собой музыкальными идеями, или, возможно, между вами происходит такое дружеское соперничество?
- Мы определенно пересекаемся в творческом плане. Киран - тот человек, который уговорил меня выпускать музыку, так что в моей творческой карьере он был с самого начала. Мы одинаково смотрим не только на музыку - буквально на что угодно, мы хорошие друзья. Живем в паре минут ходьбы друг от друга... Первым, кому я покажу свой незаконченный трек, конечно, не считая моей жены, которая слышала эту чушь тысячи раз, будет он. И наоборот - я первым услышу музыку, над которой работает он. Если кому-то из нас понравится чья-то запись, угадайте, кому первому мы позвоним с вопросом “эй, ты уже это слышал?”.
Так что никакого соревнования между нами нет. Мне вообще кажется, что я пишу музыку, как отшельник. Я не чувствую себя частью сцены, я закрываюсь в комнате и работаю над собственными треками. Это очень личный процесс. С Кираном и еще несколькими людьми - Junior Boys или Fuck Buttons меня связывает такое чувство товарищества, которое, как мне представляется, присуще многим группам на сцене. Ощущение того, что мы все занимаемся одним делом. Единственные, с кем я испытываю подобное - это Киран и пара близких друзей, что приятно. Нас обеих постоянно восхищает самая разная музыка.