Дэвид Летелльер - французский архитектор. Мы бы вряд ли написали о нём хоть слово, если бы не его знакомство с Олафом Бендером, которое привело к выходу целых двух альбомов на самом умном айдиэмном лейбле в мире - Raster-Noton. В 2012 году Дэвид выпускает свой третий альбом - OR, о чем, собственно и рассказывает в своем интервью c Resident Advisor.
- Ты ведь раньше был архитектором? Что именно проектировал?
- Когда я работал архитектором в Берлине, то по большому счету принимал участие в конкурсах на постройку различных зданий, вроде школ. Позже я попал в архитектурную команду, которую наняли для работы над дизайном Филармонического Холла в Париже. Им нужен был человек, который стал бы связующим звеном между архитекторами и специалистами по акустике.
- Какие требования были у архитекторов, а какие у акустиков?
- Всё довольно абстрактно. Это ведь зал филармонии, так что основная работа заключалась в геометрии, звуке и его отражениях, подсчетах того, как именно он будет распространяться по помещению. Акустикам нужен был правильный объем звукопоглощающих и отражающих поверхностей, правильный вес и текстура материалов. Архитекторы, в свою очередь, хотели, чтобы всё выглядело как можно красивее. Так что для меня, как для связующего звена, было много работы - я должен был найти компромисс.
- Работа архитектором привнесла что-то в твой подход к созданию музыки? Я помню, что как-то читал интервью, где ты рассказывал, что часто слышишь похожие вопросы, но у тебя нет однозначного ответа.
- Да, чаще всего я не говорю об этом слишком много. Само собой, что мой ответ будет утвердительным. Я использую полученные знания постоянно, ведь это часть меня, но вряд ли кто-то способен услышать это напрямую. Наверное, если ты знаешь о влиянии архитектуры, то сможешь как-то прочувствовать его в моей музыке, но вряд ли это так уж важно, чтобы понимать ее.
Если ты знаешь о влиянии архитектуры, то сможешь как-то прочувствовать его в моей музыке, но вряд ли это так уж важно, чтобы понимать ее.
- Кажется, что музыка лейбла Raster-Noton просто создана для того, чтобы порождать разные заумные теории. Ты вкладываешь в свое творчество определенный научный посыл или стараешься держаться от этого подальше?
- Мне хотелось бы держаться подальше, но когда у тебя появляется сильная концепция, рано или поздно ты привнесешь ее в музыку и мне нравится это в равной степени.
- Ты вносишь подобные концепции в уже написанную музыку? Мне кажется, что это должно происходить до написания, в крайнем случае в процессе. Ведь концепция - это то, что задает общее направление.
- Обычно мне приходится возвращаться назад в работе и продолжать, уже имея концепт. Когда я пишу альбом или обычный сингл, концепция рождается в процессе и мне приходиться оглядываться на пройденные этапы и пересматривать их в свете этой новой идеи. Так что у меня не получается двигаться всё время в одном направлении.
Дэвид боится играть на сцене один
О чем его музыка?
STABIL: Белая глянцевая поверхность. Непрерывный поток минималистичного бита и мелодий. Текстурированный звуковой пейзаж, создаваемый акустическими инструментами и цифровыми аномалиями.
AUTOMNE FOLD: Матовая неровная поверхность. Сырость аналогового звука. Голос, как основной инструмент.
PRUITT IGOE: Создание и разрушение. Музыка вдохновлена историей Прюит-Игоу - огромного жилого комплекса, построенного в 1955 году в Сент-Луисе. Вандализм и рост преступности привели к разрушению комплекса в 1972 году.
OR: Эхо разрушенных экономик, дисфункциональных политических систем и корпоративного отчуждения, разочарование в современной цивилизации. OR - возможность другого выбора, поиск ответов, иного пути развития.
THE PENTAKI SLOPES: Согласно легенде, человек, который заберется на вершину горы Пентаки с северной стороны, найдет источник истины. Тот же, кто попробует забраться с южной, как бы он не старался, никогда не поднимется на вершину.
- Я читал о том, как ты пишешь музыку. Ты всегда создаешь несколько версий одного и того же трека, так что, как мне кажется, для тебя не составляет большого труда вернуться к предыдущим версиям и изменить общую идею, когда ты понимаешь, куда уводит тебя концепция.
- По большому счету, именно так всё и получается. Carsten Nicolai мне всегда говорит, что я должен быть более точным и не создавать так много версий. Он предпочитает ранние, необработанные варианты моих треков, номер 2, к примеру, тогда, как я уже вовсю тружусь над номером 38. Но когда ты проходишь сквозь этот процесс, ты понимаешь, что у трека внутри, постигаешь его сущность. Сначала я должен выстрадать каждый трек, чтобы узнать, о чем он и изменить его, как ты и сказал.
- Выстрадать?
- Да. Звучит так, словно это болезненный процесс. Наверное, так оно и есть. Хотя иногда все получается легко и работа приносит радость от начала и до конца.
- В одном из интервью ты сказал, что главная причина того, что ты занимаешься музыкой - возможность играть вживую...
- Да, это так.
- Мне кажется, это помогает тебе отвлечься от тяжелых раздумий?
- По сравнению с процессом написания треков, выступать вживую - чистое счастье для меня. Мне дают бесплатные напитки, я играю перед огромным количеством людей и получаю за это деньги. Что может быть лучше? Я счастлив, что у меня есть возможность заниматься этим.
- Где ты успел выступить в последнее время?
- После выхода альбома Or меня все чаще стали звать играть в клубах или на техно-фестивалях. Альбом вообще получил положительный отклик со стороны техно-сцены. И я доволен этим, ведь я хотел донести свою музыку и к техно-аудитории тоже. Конечно, я нахожусь где-то между этих двух стилей. Кто-то может посчитать мою музыку странной, кто-то - сказать, что я ломаю традиции, но так оно и есть. И, скажу тебе, это работает.
Крепкая и надеждная паутина Stabil
- Ты планировал использовать более прямой бит еще до начала работы?
- Да, это было моей изначальной целью. Я знал, что атмосфера, которую я хочу воссоздать,
требует тяжелых прямых битов. Альбом отражает состояние современного общества, это темная, абстрактная картина нашей эры.
- И каким ты видишь состояние нашего общества?
- Мы словно застыли в таком плавающем моменте. Многие люди начинают задумываться: “в чем же смысл всего происходящего?” Мы разрушаем окружающую среду, губим экономику. И, следовательно, рождается странное ощущение конца привычного нам мира. Конечно, есть надежда на перерождение, но вряд ли это произойдет с помощью технологии. Я не знаю... Сложно описать словами, но я уверен, что надежда придти к более светлому будущему благодаря технологии погасла.
Будь у меня ответы, я не стал бы писать музыку. Я нашел бы себе другое занятие.
- Ты хочешь сказать, что будущее зависит от того, поймут ли люди, что технология развивается не в том направлении?
- Да, но возможно, дело не только в технологии, но также и в способе структуризации нашего общества и всех проистекающих из этого обстоятельствах. Вот в чем заключается “или” альбома Or. Сможем ли мы начать думать иначе? Найти альтернативный способ развития? Я думаю, многие люди осознают это, но у меня самого нет ответов.
- Но Or - это также и французское слово, которое переводится, как “золото”. Думаю, тебе по душе двойное значение выбранного названия.
- В целом, да. Золото - это единственный метал, обладающий постоянной и стабильной ценой. Оно способно удерживать свою стоимость на одном уровне в течение тысяч лет. Отражение стабильности в нашем нестабильном мире.
- Как мы до такого докатились?
- Я не знаю.
- У тебя нет никаких ответов. Только вопросы. Только “или”.
- Да, в принципе, так и есть. Будь у меня ответы, я не стал бы писать музыку. Я нашел бы себе другое занятие.
Кривые линии Automne Fold - полное отсутствие стабильности
- Можешь назвать себя диджеем?
- Нет. Я не умею диджеить. У меня не получается сочетать бит двух пластинок. Конечно, я записал несколько диджей-сетов, но не как профессиональный музыкант.
- Как думаешь, если ты изначально стремишься сделать трек, ориентированный на танцпол - это помогает или мешает в творчестве?
- Ну, некоторые мои друзья, которые занимаются диджеингом, говорили, что больше всего ценят треки, которые выпускают продюсеры, не занимающиеся диджеингом. Всё потому, что мы не знаем правил. Не знаем, что в треке обязательно должно быть интро или что-то в этом роде. Я никогда даже не интерсовался этим, никогда не спрашивал у диджеев, что именно им нужно от танцевальных треков?
- Ты просто не хочешь знать...
- Да, не хочу. В нашем мире многое должно оставаться загадкой. Но я также не хочу, к примеру, уметь создавать инструменты. Я всего лишь пишу треки. Я счастлив, когда в клубе диджеи играют мои треки, но я знаю, что для них это вызов - поставить что-то подобное.
Сначала я должен выстрадать каждый трек, чтобы узнать, о чем он и изменить его.
- Расскажи мне о релизе Monad, который ты недавно выпустил на Stroboscopic. У лейбла довольно открытое мышление, но прежде всего он ориентирован на техно-музыку. Это что-то новое для тебя.
- Когда представители лейбла связались со мной в первый раз, я отказал. Они выпускают только цифровые релизы, а я совсем не желал делать что-то подобное. Может быть, это эгоистично, но мне нравится иметь дома свою продукцию в физическом формате. Я могу поставить диски на полку и всё такое. Но мне также нравится серия Monad. Это отличная музыка от на самом деле великих музыкантов, так что предложение было заманчивым и в конце-концов я дал согласие. Наверное, это было естественным, выпустить релиз именно на Stroboscopic, в связи с большим количеством техно-элементов в альбоме Or. Но, учитывая, что релиз цифровой, я старался оградиться от этого, насколько возможно - использовал лишь аналоговые инструменты и синтезаторы, старался сделать звучание грязным и необработанным. Я доволен получившимся в итоге контрастом.
- Ты всегда был фаном техно-музыки?
- Нет, у меня нет техно-опыта за плечами. Будучи подростком, я играл в рок-группах и слушал Nine Inch Nails. Техно я открыл для себя, лишь переехав в Берлин 11 лет назад.
Так записывался OR
- А танцевать тебе нравится?
- Да, мне нравится это всепоглощающее чувство, которое может дать клуб с хорошим звуком. Это невообразимый опыт, социальный феномен, что-то вроде параллельного мира, где действуют совсем другие законы. Мне кажется, важно, чтобы подобный мир существовал, ведь в нашем обществе не найти ничего подобного. Вне клубов нас ждет контролируемое пространство, где даже в магазинах используется видеонаблюдение. Нет другого места, кроме клубов, где было бы возможным подобное единение самых разных людей.
- Как думаешь, эта особенность клубной жизни в определенной форме могла бы использоваться и в контексте политики?
- Да, однозначно. Энергия, которую создает рейв-культура в некотором роде связана с политическим сопротивлением. Даже наше участие в рейвах само по себе может расцениваться, как политическое действие. Создавать контекст, который позволит осуществить это.... Да, определенно, существует очень тесная связь.
- Что-то подобное, мне кажется, воплотилось в протестах против GEMA неделю назад. Ты принимал участие в них?
- Да.
- Почему это важно для тебя?
- Как музыкант, я не нахожу абсолютно никакой необходимости полагаться на GEMA и подобные ей организации, чтобы зарабатывать деньги или получать доход от моей музыки. Скорее меня прокормят гонорары от концертов или оплата от непосредственной продажи записей, чем какой-то черный ящик, который подсчитывает статистику проигрываний на радио. Мне хочется контролировать то, чем я занимаюсь. Интересно, что на самом деле у меня нет выбора. Я не являюсь участником GEMA, я участник SACEM - ничем не лучшего французского аналога, но, все равно, косвенно, через лейбл, я связан с GEMA. Я хотел бы научиться избегать контроля со стороны подобных организаций в будущем, но вряд ли что-то получится. Все упирается в то, как построена и структурирована музыкальная индустрия сегодня.
- Мне кажется, что в последние несколько лет индустрия начала развиваться слишком быстро и подобным организациям просто не удастся угнаться за происходящими изменениями.
- Они были созданы совершенно другой системой и не должны влиять на то, как создается или играется музыка в данный момент. Вообще не должны. Я думаю, у них даже нет ни малейшего понятия о том типе музыки, которая играется в клубах.
17:11
Brio
На сцене Дэн фонтанирует энергией
А дома он одевается в костюм хот-дога
